Максим дегтярёв сбербанк

Банковское обозрение

Об актуальных трендах в сфере управления проблемной задолженностью, а также о том, какие преимущества дают искусственный интеллект и роботизация, «Б.О» рассказал Максим Дегтярёв, вице-президент, директор департамента по работе с проблемными активами Сбербанка

— Максим, какие инструменты вы чаще всего используете для эффективной работы с проблемными активами?

— Департамент по работе с проблемными активами отвечает за урегулирование любого рода проблемной задолженности перед Банком. Это могут быть долги крупнейших корпоративных клиентов, долги предприятий малого и среднего бизнеса, долги граждан по потребительским кредитам, ипотеке или кредитным картам. Это может быть дебиторская задолженность, которая возникла либо в результате противоправных действий либо в результате невыполнения обязательств по коммерческим контрактам. Во всех этих случаях в работу вступаем мы.

Мы используем все доступные в рамках действующего законодательства способы урегулирования задолженности. Безусловно, самый выгодный способ — это найти такие взаимоприемлемые для Банка и клиента условия, при которых клиент сможет погасить долг. Если можно найти такую конструкцию, мы делаем реструктуризацию. Если такой возможности нет, мы взыскиваем долг, в том числе путем продажи залогового имущества в рамках банкротства или исполнительного производства. Взыскание может быть обращено на имущество как самого заемщика, так и поручителей или бенефициаров бизнеса.

— Мы говорим только о российских клиентах?

— Нет, не только. Среди наших клиентов есть и международные компании. Кроме того, многие корпоративные структуры в России имеют в своем составе как российские юридические лица, так и иностранные компании. Поэтому правильнее сказать, что мы работаем с проектами, где есть международная составляющая. Например, сейчас по ряду должников идут судебные процессы в Греции, Великобритании, Израиле, на Кипре.

— И все-таки вернемся к инструментам. Насколько автоматизирован процесс взыскания долгов? Используете ли вы технологии искусственного интеллекта и, если да, то как?

— Работа по взысканию — процесс длительный по срокам реализации и сложный с точки зрения количества участников. Например, только в одной процедуре банкротства может быть несколько сотен участников процесса, десятки судов — как в рамках самой процедуры банкротства, так и связанные судебные процессы по включению требований в реестр, по оспариванию требований других кредиторов, по оспариванию сделок, споры по поводу оценок имущества, согласованию условий торгов и т.д. В каждом процессе несколько стадий, на каждой стадии несколько заседаний, и к каждому из них нужно готовиться, а затем обрабатывать результаты. Мы сейчас участвуем в разнообразных процедурах банкротства. Человеку за всем этим уследить сложно, нужна хорошая система планирования, анализа, подготовки и реализации всех этих мероприятий, включая документальное оформление. Все эти функции реализованы в специализированных автоматизированных системах по работе с проблемными долгами. Разработкой и развитием таких систем мы занимаемся самостоятельно, при этом регулярно обмениваемся опытом с коллегами по цеху.

— Но бумажной работы остается еще много?

Во множестве рутинных задач роботы превзошли по качеству человека, но не везде. Есть задачи, которые машина делает хуже

— Безусловно, бумажной работы достаточно много. Нам есть чем похвалиться в плане технологичности, но нет предела совершенству. Кроме того, не все контрагенты и государственные органы в достаточной степени автоматизированы, и взаимодействие с ними не всегда переведено в цифровой формат. Например, взаимодействие с арбитражными судами возможно дистанционно и в цифровом формате, а с судами общей юрисдикции пока такой возможности нет, и приходится готовить бумажные документы. Другое дело, что большинство типовых документов мы можем готовить автоматически.

— Я правильно понимаю, что вы не только делаете автоматизированные системы для собственных нужд, но и предлагаете какие-то сервисы для клиентов?

— Как я говорил, мы обмениваемся опытом с коллегами по цеху, партнерами, и в какой-то момент мы увидели интерес к своим наработкам с их стороны. Одной из сфер такого интереса был наш опыт в автоматизации ведения процедур банкротства. Совместно с нашим партнером — компанией «Право.ру» — мы решили, что сможем сделать доступный и удобный сервис в этой области.

— Этот сервис уже сделан и продается?

— Да, этот сервис называется Bankro.TECH. На сегодняшний день он позволяет агрегировать информацию о процедуре банкротства из всех возможных публичных источников, представлять ее в структурированном и удобном для анализа виде и передавать всем пользователям, которым она необходима. На основе собранных данных система автоматически делает реестры кредиторов, строит графики судебных заседаний, формирует необходимые в рамках процедуры банкротства документы. Также она позволяет общаться участникам процессов — например, проводить в удаленном режиме комитеты кредиторов.

— Это что-то типа «Яндекса», который ходит по миру, собирает и складывает?

— Нет. Процедура банкротства достаточно формальная, она реализуется в соответствии с Законом о банкротстве, и большинство шагов подтверждается решениями либо определениями судов. Судов и документов очень много, а поскольку существуют реестр сведений о банкротстве, ресурсы ФНС, сайт арбитражных судов, где публикуются решения, это позволяет работать с сооьветствующими данными. Наша система автоматически получает информацию из всех источников, определяет, какой документ к какому делу относится, понимает смысл документов, извлекает из них данные и раскладывает их по полочкам. Плюс в нашем сервисе большое внимание уделено выстраиванию логики самого процесса, это work flow-система, в которой можно самому строить планы работы (или использовать встроенные типовые планы), видеть результаты выполнения того или иного этапа и корректировать стратегию своей работы на будущее.

— Какие-то люди в этом процессе остались?

— Процессы взыскания представить без людей невозможно. Все, что мы делаем в плане автоматизации, позволяет высвободить время сотрудников от выполнения рутинных операций и перенаправить его на решение более сложных, интересных задач, где требуется применить знания, которых у роботов сейчас нет.

— Кто эффективнее — роботы или люди?

— Во множестве рутинных задач роботы превзошли по качеству человека, но не везде. Есть задачи, которые машина делает хуже. Например, если говорить о распознавании текстов, то сейчас средняя точность распознавания составляет около 85%. Там, где система не уверена, она говорит об этом, и документы передаются людям на дораспознавание. Но мы продолжаем обучать систему, чтобы повысить точность.

Вадим Ференец, «Б.О» и Максим Дегтярев, Сбербанк. Фото: Ирина Тейхреб / «Б.О»

— В какие процессы у вас встроены роботы?

— Например, у нас есть робот-коллектор 1 — достаточно сложный программный комплекс, который включает в себя несколько функций. Робот осуществляет звонки клиентам, разговаривает с ними, представляется, спрашивает, кто это, идентифицирует личность, уведомляет человека о наличии задолженности, интересуется причинами, просит погасить долг, фиксирует согласие или отказ… В этом комплексе работает несколько моделей: распознавания речи, когда система переводит набор звуков в набор символов, понимания смысла сообщения, который в этом тексте заложен, выбора необходимого ответа и, наконец, генерации речи. В разговоре есть стандартные фразы, которые предзаписаны, а есть фразы, которые генерируются машиной непосредственно в ходе разговора

— А человека предупреждают, что с ним говорит робот?

— Нет, мы не предупреждаем, да и некоторые не готовы общаться с машиной. Наша главная задача в процессе коммуникации с клиентом Банка — не испугать его, а вернуть долг, чтобы это было комфортно и нам, и клиенту. После общения с нашим сотрудником либо роботом мы проводим опрос удовлетворенности клиентов. У нас достаточно высокие показатели по CSI — около 9 баллов. Причем и по роботу, и по человеку показатели примерно одинаковые.

— Робот говорит мужским голосом? На эмоциональный фон беседы робот как-то реагирует?

— У нас есть и женские, и мужские голоса. Сейчас мы учим модели определять, с кем человеку комфортнее говорить — с мужчиной или женщиной, более жестким или мягким тоном.

В целом же, в наших системах довольно много математических моделей, на основе которых искусственный интеллект определяет, какому клиенту нужно звонить и в какое время, определяет вероятность успешности звонка в зависимости от профиля клиента.

Наш робот, занимающийся вопросами регулирования просроченной задолженности, в день совершает около 140 тысяч звонков

Каждый день весь пул кредитов, находящихся на просрочке, просеивается через сито целого семейства моделей, которые определяют, что с этим конкретным клиентом на текущий момент времени нужно сделать. Грубо говоря, ночью запускается модель, утром мы получаем результат анализа, который говорит, что этому клиенту мы сегодня отправляем СМС, этому — делаем звонок, к этому должен выехать сотрудник и на месте разобраться, что происходит, а на кого-то уже пора подавать заявление в суд.

— Как роботизация позволяет оптимизировать ресурсы?

— Наш робот, занимающийся вопросами регулирования просроченной задолженности, в день совершает около 140 тысяч звонков. Он может «трудиться» 24 часа семь дней в неделю в отличие от людей, которым нужно работать посменно, причем с учетом часовых поясов. Это огромный объем звонков, от которого мы освободили операторов.

— Раньше колл-центр был, а теперь его нет?

— Колл-центр есть и сейчас, на людей приходятся сложные разговоры. Но роботы развиваются. Сначала им доверяли делать только первые звонки с уведомлением о просрочке — самые простые. Сейчас уже тестируем повторные звонки, разговоры относительно нескольких кредитов одновременно. Систему можно адаптировать и под другие сегменты рынка — например, под коллекторские агентства, коммунальные службы, страховые компании.

— Все замоделировали и роботизировали…

— Далеко не все. Есть достаточно большой пласт работы, в том числе с документами по судебным делым, который можно автоматизировать, а есть то, что пока невозможно передать роботам. Например, переговоры об условиях реструктуризации, сложные ситуации, когда с человеком не удается договориться о погашении…

— Есть ли у вас данные, которые иллюстрируют, к чему приводит информатизация в процессах урегулирования долгов?

— Базовый KPI для нас — это уровень возврата. Мы возвращаем по физическим лицам сейчас около 99% задолженности, которая вышла на просрочку. В корпоративном сборе уровень возврата по дефолтным кредитам, по которым просрочка превышает 90 дней, у нас сейчас выше 60%. Это очень хорошие показатели.

— Искусственный интеллект помогает оценивать эффективность сотрудников — как они работают, как достигают поставленных целей?

— Конечно, искусственный интеллект используется, в том числе для оценки работы сотрудников и помощи им. У нас есть интеллектуальная система управления, которая анализирует работу каждого сотрудника: отклоняется ли он от процесса, как меняется его результативность. Что более важно, после анализа система дает рекомендацию, что конкретно нужно улучшить в работе и как это сделать, основываясь на лучших практиках. В зависимости от типа отклонений установлены разные сроки и разные этапы эскалации. Общий принцип: если результаты работы сотрудника не меняются, ситуация эскалируется на его руководителя. У руководителя рекомендации другого рода: как помочь сотруднику лучше работать, что ему объяснить, может быть, вместе с ним провести операцию и т. д. Если непосредственный руководитель не отреагировал, ситуация поднимается на следующий уровень. Плюс отклонения делятся на типичные для отдельных категорий сотрудников и специфичные. Это позволяет и процессы анализировать: если в каком-то процессе случаются похожие отклонения, то, возможно, сам процесс изначально построен неадекватно, и наша задача — найти эти проблемы в процессе и исправить его.

Таким образом, роботизация для нас — это комплексный инструмент, который повышает эффективность всех наших процессов, как внутренних, так и внешних, ускоряет их, при условии, что они правильно выстроены методологически. Это, конечно, не панацея от всех проблем, не волшебство, которое превращает все в золото, потому что в основе любого процесса все равно находятся люди. Именно люди выстраивают процессы и встраивают в них искусственный интеллект там, где это целесообразно и удобно для сотрудников и клиентов. Это ведь искусственный интеллект для людей, а не наоборот.

1. Робот-коллектор — разработка дочерней компании ПАО «Сбербанк» — ООО «АБК». Прототип первого в мире робота-коллектора был создан IT-специалистами компании в 2016 году. С февраля 2017-го робот стал применяться в повседневной работе организации. Технология основана на сложных математических моделях и искусственном интеллекте.

Герману Грефу подготовили замену?

СМИ предвещают кадровые изменения в российском правительстве и в Сбербанке: Герман Греф и его команда якобы пойдут на повышение, а управлять крупнейшей кредитной организацией страны станет Максим Дегтярев, менеджер, по мнению журналистов, весьма спорный.

Герман Греф – фигура известная на международном уровне. Он — бывший министр экономического развития, нынешний глава «Сбербанка» и влиятельный финансист, обладающий как позитивным имиджем руководителя-новатора, так и негативной аурой грабителя-капиталиста. Именно Греф занимался многотрудным вхождением России в ВТО, представлял государство в советах директоров крупных компаний и курировал создание свободных экономических зон. Его деятельность на высоких постах по-разному оценивается экономистами и политологами, но многие сходятся в том, что Греф, реформировавший «Сбербанк» и проведший его через кризисные времена без больших потерь (чего не скажешь о клиентах банка), имеет солидные политические амбиции. Журналист Булат Поройков в своем материале сулит Грефу повышение до уровня премьер-министра после возможной отставки Дмитрия Медведева. По мнению обозревателя, пользующийся симпатиями Запада руководитель, обладающий «новым концептуальным взглядом на экономику» и способностью внедрять передовой опыт, скоро понадобится президенту Владимиру Путину. В правительство он возьмет с собой и четверых ближайших помощников, которые, по информации «Версии», уже обдумывают свои занятия и полномочия на новых министерских постах.

Первым в списке значится заместитель Грефа по Сбербанку Максим Полетаев, которому журналисты прочат портфель министра финансов. Родившийся в Ярославле и обучавшийся в Германии, Полетаев вошел в руководство банком в 2013 году и сейчас курирует работу блоков «Территориальное развитие», «Розничный бизнес», «Корпоративный бизнес», «CIB», «Управление благосостоянием». Акционер Сбербанка, правда, весьма скромный: доля его участия в уставном капитале составляет 0,0001%,

Минэкономразвития, если верить «Версии», отдадут Кириллу Андросову, который работал с Грефом еще при премьерстве Фрадкова. Андросов – кандидат экономических наук и обладатель солидного опыта работы как в государственных учреждениях, так и в частных: до 2010 года он был заместителем главы Аппарата Правительства РФ, затем — управляющим партнером Altera Capital, потом стал одновременно председателем Совета директоров РЖД и председателем совета директоров «Аэрофлота». Журналисты упрекали Андросова в перекладывании текущих расходов дочерних компаний РЖД на местные бюджеты и писали о инициированных им странных схемах с закупками для нужд железнодорожной компании.

Третья фигура «правительства Грефа» — глава «Сбербанк-Капитал» Ашот Хачатурянц, который якобы может стать руководителем Минэнерго. В сети можно найти информацию о связях Хачатурянца с силовым блоком и его конфликте с Олегом Дерипаской.

Четвертым помощником Грефа Поройков называет Льва Хасиса, которому, по мнению обозревателя, поручат Минпромторг. Хасис — бывший владелец Х5 Ритейл групп, заместитель председателя Совета Директоров компании Jet.com, Inc (США), до приобретения компании Jet.com компанией Walmart в сентябре 2016 года. С сентября 2013 года Хасис – первый заместитель председателя правления Сбербанка. С февраля нынешнего года он также член совета директоров компаний boxed.com и LendingHome.com. СМИ также сообщали, что Лев Хасис — родственник Евгении Хасис, осужденной за политическое убийство несколько лет назад.

Если «четверку менеджеров» Греф, по мнению Поройкова, потянет за собой наверх, то сам Сбербанк препоручит Максиму Дегтяреву, о котором уже долго говорят, как о преемнике. Дегтярев — вице-президент Сбербанка и возглавляет департамент по работе с проблемными активами. Он прошел курс обучения в Академии Сбербанка и получил после этого свой пост. Известен своей лояльностью Грефу и курированием громкой сделки по продаже украинской «дочки» банка. По ряду мнений, на этой сделке «Сбербанк» потерял до $70 млн, но обстоятельства сделки пока остаются неизвестными. Дегтярева журналисты «Версии» называют виноватым в том, что с 2012 года вокруг Сбербанка и компаний-заемщиков не утихают скандалы, развивающиеся по одинаковой схеме: якобы выдача кредита и переговоры о реструктуризации заканчиваются уголовным преследованием кредитора, а затем и отъемом его собственности в пользу компаний, возможно, связанных со Сбербанком или с самим Дегтяревым. В качестве примера можно привести проблемы известного бизнесмена Владимира Кехмана, основателя и бенефициара компании JFC, а по совместительству – художественного руководителя Михайловского театра в Санкт-Петербурге и директора Новосибирского театра оперы и балета. Сам Кехман говорит, что «на протяжении трех лет дело ведется под неприкрытым и невероятно активным давлением Сбербанка». Другой крупный заемщик, к общению с которым Сбербанк привлек суды и полицию – владелец группы «Висма» Валерий Герюгов. Бизнесмена подозревают в хищении полученных у Сбербанка 1,8 млрд рублей. Вылился в медийную сферу и стал широко известен полукриминальный конфликт банка с металлургом Константином Вачевских.

Подозрения относительно «передовой» политики Сбербанка вселяет и скандал, связанный с сетевым ритейлером «Юлмарт». Политика банка по отношению к заемщику, по мнению СМИ, привела к возбуждению уголовного дела против основателя торговой интернет-сети Алексея Никитина, а также бывшего гендиректора этой компании Сергея Федорина. Основной акционер «Юлмарта» Дмитрий Костыгин считает, что уголовные дела «подогреты» усилиями «Сбербанка». В комментарии для РБК Костыгин упомянул Максима Дегтярева, сообщив, что Сбербанк в целом заинтересован в выплате кредита, но отдельным сотрудникам более выгодна ликвидация «Юлмарта». В деле «Юлмарта», кстати, стоит обратить внимание и на фигуру Александра Винокурова, противостоящего другим акционерам и способного, о чем не раз говорили СМИ, через серьезные родственные связи влиять на большой бизнес: вопрос его связей с руководством «Сбербанка» пока открыт.

Подчеркивая, что только «3-5% компаний, оказавшихся в зоне действий департамента Максима Дегтярева, возвращаются в здоровое состояние», а прочих ждет ликвидация и распродажа имущества, издание «Версия» задает риторический вопрос: не превратится ли Сбербанк в угрозу для экономики России, когда Греф уйдет «наверх», оставив кредитную организацию в руках своего преемника?

Вице-президент Сбербанка Максим Дегтярев трясет долги из заемщиков вплоть до их ликвидации

Отбойный молоток экономики Грефа

Появившись на федеральной административной сцене в 1998 году, Герман Греф быстро стал заметной фигурой. Сейчас успехи «Сбербанка» он готов использовать в качестве трамплина на политический Олимп. Что может помешать будущему премьеру – только команда, в том числе и кандидат на пост преемника руководителя банка Максим Дегтярев.

Член коллегии и замминистра Мингосимущества, руководитель «Центра стратегических разработок», позднее – министр экономического развития и торговли, он занимался вхождением России в ВТО, представлял государство в советах директоров крупных сырьевых и инфраструктурных компаний, участвовал в создании свободных экономических зон и готовил Сочи к заявке на проведение Олимпиады. В октябре 2007 года Греф возглавил Сбербанк России, который к лету 2016 года обогнал по капитализации «Газпром». Однако десять лет на посту руководителя банка, пусть и самого крупного в России – слишком долгий срок для активной натуры Грефа. В 2016 году его политические амбиции стали очевидными: предложив Путину создать теневой комитет по реформам, Герман Греф фактически заявил, что готов руководить развитием всей российской экономики. И хотя тогда предложение не было принято, сегодня именно Грефа все чаще называют самым вероятным преемником Дмитрия Медведева, рейтинг которого тает под давлением скандалов, падения доходов населения и отсутствия ясных перспектив экономического роста.

Помимо позитивного имиджа реформатора и прогрессиста, Герман Греф имеет еще одно важное преимущество: за годы работы в Сбербанке он создал собственную команду, приход которой в правительство мог бы стать символичным жестом в духе раннего Путина. Новый концептуальный взгляд на экономику, доказанное за годы работы в Сбербанке умение внедрять новшества и добиваться поставленных целей и подборка проверенных кадров – фактически это готовый рецепт идеального лекарства от экономической депрессии, которое Путин может прописать российской экономике незадолго до выборов 2018 года или сразу после них. Этот расклад позитивно повлияет и на позицию западного мира в отношении России: в развитых странах не скрывают симпатий к Грефу и Навальному, который активно поддерживает главу Сбербанка в его стремлении сменить род деятельности. Внутри страны также нет недостатка в тех, кому приход Грефа на пост главы правительства представляется отличным решением. Однако радужную картину немного портит прогноз деятельности самого важного для экономики банка после ухода Грефа на повышение.

Так называемая «команда Грефа» состоит из четырех основных фигур, которые вместе могут закрыть все позиции в экономическом блоке правительства: первого заместителя Грефа по Сбербанку Максима Полетаева поставят на Минфин, Минэкономразвития отдадут Кириллу Андросову, который работал с Грефом еще при Фрадкове, руководителя «Сбербанк-Капитал» Ашота Хачатурянца отправят руководить Минэнерго, еще одного первого зампреда Льва Хасиса – в Минпромторг. Источники внутри банка рассказывают, что между Полетаевым и Хасисом может разгореться нешуточная аппаратная война – по видимому никто из них не хочет покидать теплое местечко в Сбербанке и отправляться «наверх», но амбиции шефа безусловно возьмут верх, и команда останется командой. «Понятно, что если Греф уйдет в правительство, то и Хасиса, и Ашота, и Полетаева он заберет с собой, – отмечает политолог, ведущий информационных проектов Фонда эффективной политики Павел Данилин. – А вот что будет в Сбербанке после Грефа. Греф, если будет уходить, за себя оставит местоблюстителя, который будет держать Сбербанк в его орбите, и который никогда не будет делать подстав ни для самого Грефа, ни для его окружения, которое в Сбербанке наверняка массово останется. Человека, способного даже подвинуться, если придется вернуться. Так вот, такой человек в Сбербанке уже есть. Это вице-президент Максим Дегтярев».

Бывший вице-президент Олимпийского комитета России и экс-глава Курортов Северного Кавказа Ахмед Билалов был задержан во Флориде в связи с нарушением визового режима.

Максим Дегтярев, о котором уверенно говорят как о преемнике Грефа, является вице-президентом Сбербанка и возглавляет департамент по работе с проблемными активами. Прошедший курс обучения в Академии Сбербанка и получивший после этого пост главного специалиста по проблемным активам, Дегтярев не хватает звезд с неба, однако его лояльность Грефу ни у кого не вызывает сомнений – ведь, в частности, именно ему было поручено курировать громкую сделку по продаже украинской дочки Сбербанка. По оценке бывшего депутата Госдумы Ильи Пономарева, на этой сделке «Сбер» похоже потерял до $ 70 млн, и обстоятельства, которые подвигли банкиров пойти на такой шаг, до сих пор не известны. Первоначально оценив украинскую «дочку» в $ 600 млн, Сбербанк выручил за нее всего лишь $ 130 млн, хотя Пономарев убежден, что «за 200 миллионов живых денег эту сделку можно было бы закрыть очень быстро». Отказавшись от этого предложения, после серии очень кстати случившихся нападений на свои украинские отделения банк, по всей видимости, продал дочернюю компанию за более низкую цену, оставив всех гадать, что же вынудило его пойти на такую невыгодную сделку. В московском Сбербанке, по мнению Пономарева, вопросами продажи занимались вице-президент Максим Дегтярев и начальник департамента Юрий Свистунов.

«Это больше походило на какой-то заказ, — поделился своими впечатлениями с украинским изданием «Апостроф» Илья Пономарев. — Я даже затрудняюсь сказать – если не по команде сверху, то сколько же сбербанковцы должны были себе положить в карман, чтобы на такой откровенный грабеж согласиться… Я хорошо знаю Германа Оскаровича, либо его эти два господина (Максим Дегтярев и Юрий Свистунов) тупо обманули, либо, учитывая то, что господин Дегтярев — не его фактический сотрудник, а кадровый офицер ФСБ, прикомандированный к Сбербанку, вполне возможно, что Грефу просто приказали осуществить эту операцию».

В руки Максима Дегтярева должно перейти руководство самым высокотехнологичным банком России, который имеет 14 286 отделений и обслуживает миллионы клиентов. Однако методы, к которым Дегтярев прибегает в качестве специалиста по работе с проблемными активами, меньше всего говорят о нем как о цивилизованном управленце. Начиная с 2012 года вокруг Сбербанка и компаний-заемщиков не утихают скандалы, развивающиеся по одной и той же схеме: выдача кредита и переговоры о реструктуризации заканчиваются уголовным преследованием кредитора и отъемом его собственности в пользу вероятно связанных со Сбербанком компаний. В мае 2017 года источник в МВД сообщил, что Сбербанк настаивает на аресте известного бизнесмена Владимира Кехмана, который является основателем и бенефициаром компании JFC, а по совместительству – худруком Михайловского театра в Санкт-Петербурге и директором Новосибирского театра оперы и балета. После получения кредита от Сбербанка специализирующаяся на импорте фруктов JFC столкнулась с трудностями, вызванными политической нестабильностью в странах арабского Востока, и была вынуждена объявить о банкротстве. Однако установленная законом процедура урегулирования отношений с кредитором Сбербанк не устроила, и Кехман, который по всей видимости не имеет никакого отношения к компании, стал фигурантоми дела о мошенничестве в особо крупном размере. Кехман открыто говорит, что «на протяжении трех лет дело ведется под неприкрытым и невероятно активным давлением Сбербанка», но пока остается на свободе скорее всего благодаря поддержке со стороны Министерства культуры и, вероятно, личному знакомству с президентом Путиным.

Еще один крупный заемщик, к общению с которым Сбербанк привлек правоохранительные органы – владелец группы «Висма» Валерий Герюгов, которого по инициативе Сбербанка суд направил под домашний арест в апреле 2017 года. Производителя минеральной воды «Архыз» подозревают в хищении полученных у Сбербанка кредитных средств на общую сумму 1,8 млрд рублей. Самый известный широкой публике заемщик Сбербанка, столкнувшийся с преследованием со стороны правоохранителей – глава Национальной ассоциации Эдуард Сагалаев. Знаменитый телевизионщик выступил поручителем по кредиту, который его сын взял на создание наркологической клиники – и теперь ему грозит судебное преследование у истоков которого стоит Среднерусский банк Сбербанка России. «Клиника уже пять лет работает, мы выплачивали этот кредит, но в связи с кризисом возникли некоторые затруднения, и мы вели переговоры со Сбербанком о подписании мирового соглашения. Вроде все было нормально, но Сбербанк, видимо, решил ускорить процесс таким образом», — рассказал 70-летний Сагалаев «Аргументам недели».

Сегодня в российской столице сотрудникам правоохранительных органов после продолжительной погони все же удалось задержать Алана Ибрагимова, сына вице-президента МТС Руслана Ибрагимова.

Скандал, связанный с сетевым ритейлером «Юлмарт», также ставит под вопрос отношение возможного руководителя Сбербанка к развитию инноваций и передовых технологий. Жесткая политика банка по отношению к заемщику привела к возбуждению уголовного дела против основателя торговой интернет-сети Алексея Никитина и бывшего гендиректора компании Сергея Федорина. Основной акционер «Юлмарта» Дмитрий Костыгин уверен, что эти «уголовные дела подогреты» усилиями сотрудников «Сбербанка». При этом Костыгин упомянул Максима Дегтярева и Свистунова, подчеркнув в интервью РБК: «Сбербанк как организация заинтересован в выплате кредита, но отдельным сотрудникам более выгодна ликвидация «Юлмарта». Это прямое высказывание может подтверждать давно циркулирующие на рынке предположения о том, что Дегтярев и привлекаемые им подрядчики вполне могут зарабатывать на ликвидации бизнесов заемщиков, решая юридические вопросы через судей, у многих из которых имеются собственные кредиты в Сбербанке. В случае с «Юлмартом» есть и еще одно совпадение: сразу после начала атаки на отечественного онлайн-ритейлера Сбербанк сообщил о создании совместного предприятия в сфере интернет-торговли с китайской Alibaba. В прессе появились сообщения, что банкротство «Юлмарта» затевалось для последующей продажи активов китайским партнерам.

Похоже, что лишь 3-5% компаний, оказавшихся в зоне действий департамента Максима Дегтярева, возвращаются в здоровое состояние, а более 95% заемщиков Сбербанка, столкнувшихся с какими-либо трудностями, ждут ликвидация и распродажа имущества. Поскольку процент возврата на беззалоговые кредиты в процессе ликвидации составляет порядка 10-20%, жесткая политика банка может иметь какие-то скрытые экономические основания, если только Максим Дегтярев не видит свою функцию в наглядном обучении отечественных бизнесменов всем рискам сотрудничества со Сбербанком.

В беседе с РБК основной акционер «Юлмарта» Дмитрий Костыгин, как мне кажется, причислил Максима Дегтярева к «темным силам» внутри Сбербанка и противопоставил ему «светлую силу» Германа Грефа. В этом контексте любопытно было бы узнать, насколько либеральный Греф в курсе стиля работы Максима Дегтярева и как его технократические убеждения могут соответствовать привлечению силовиков к урегулированию вопросов с заемщиками? Но даже если оставить этот вопрос за скобками, факт остается фактом: крупнейший в стране универсальный коммерческий банк, в котором кредитуются тысячи бизнесов, может оказаться под руководством любителя «силовых методов» Максима Дегтярева. Не превратится ли Сбербанк в угрозу для экономики России вместо того, чтобы быть локомотивом ее развития?

Политика и Ростех

Ну эта. Заголовок без мата.

Правительство выдвинуло Анатолия Сердюкова в совет директоров ОАК — ПАО «Объединенная авиастроительная корпорация» (ОАК) 9 кандидатов, включая индустриального директора авиакомплекса «Ростеха», бывшего министра обороны Анатолия Сердюкова. Соответствующий документ опубликован на сайте правительства.

БМ ругается на новости с описанием предыдущих ступеней карьерной лестницы Анатолия Батьковича

У «Ярсов» тормозит завод

Как стало известно «Ъ», Московский институт теплотехники (МИТ) столкнулся с проблемами при исполнении гособоронзаказа в части поставок подвижных стратегических ракетных комплексов «Ярс». Из-за тяжелой экономической ситуации и проблем с кредиторами Подольский электромеханический завод не может своевременно поставить оборудование для гидравлических систем пусковых установок «Ярса». Руководство института обратилось к госкорпорации «Ростех» с просьбой развернуть дублирующее производство на Ковровском электромеханическом заводе. На это, как признают в МИТе, потребуется примерно полтора года.

Об основных проблемах Подольского электромеханического завода (ПЭМЗ) и грядущих негативных последствиях говорится в письме главы Московского института теплотехники (МИТ) Сергея Никулина на имя первого заместителя гендиректора госкорпорации «Ростех» Владимира Артякова. Господин Никулин пишет, что в соответствии с контрактом от 29 сентября 2011 года МИТ организует изготовление и поставку Минобороны РФ «агрегатов У175М1» (автономные пусковые установки подвижного грунтового ракетного комплекса «Ярс»). Составной частью этих агрегатов является гидравлическая система, она поставляется Центральным научно-исследовательским институтом автоматики и гидравлики (ЦНИИ АГ), а его соисполнителем по поставкам оборудования для этой гидравлической системы является ПЭМЗ.

«Предприятие свои обязательства по контрактам с ЦНИИ АГ не выполняет, находится в предбанкротном состоянии»,— пишет господин Никулин. Он уточняет, что ПЭМЗ проавансирован на 80% от объема поставок 2017 года, но закупка комплектующих вовремя проведена не была, а поставка оборудования не проводится с июня 2016 года: «Это поставило под угрозу срыва выполнение заданий государственного оборонного заказа». Для решения этой проблемы МИТ поставил вопрос о создании дублирующего производства на Ковровском электромеханическом заводе (КЭМЗ; входит в компанию «Высокоточные комплексы», принадлежащую «Ростеху»). Но это, по словам Сергея Никулина, потребует подготовки производства в течение полутора лет. «Прошу вас оказать содействие в восстановлении производства на Подольском электромеханическом заводе и подготовке производства оборудования для гидравлической системы агрегата У175М1 на Ковровском электромеханическом заводе»,— резюмирует он.

В 2016 году, по словам командующего ракетными войсками стратегического назначения Сергея Каракаева, РВСН получили 23 ракеты (с учетом ракет шахтного базирования, установленных в Козельске). Подвижные грунтовые комплексы «Ярс» получили полки Йошкар-Олинской, Иркутской, Новосибирской и Тагильской дивизий, а в этом году перевооружение будет продолжено в Йошкар-Олинском, Новосибирском и Иркутском соединениях РВСН (всего, по сведениям «Ъ», в 2017 году войска рассчитывают получить не менее 20 ракет).

Связаться с Сергеем Никулиным «Ъ» вчера не удалось, в «Ростехе» от официальных комментариев отказались. Однако несколько отраслевых источников «Ъ» сообщили, что руководство госкорпорации с письмом ознакомилось. Ситуация с ПЭМЗ крайне сложная, утверждают они: «Ростех» владеет лишь 20,5% акций завода (основным акционером ПЭМЗ является депутат Госдумы Умахан Умаханов), а все имущество и договоры еще в нулевых было переведено на дочернюю компанию ПЭМЗ — «ПЭМЗ-Спецмаш». Она обременена долгами: например, перед Сбербанком сумма задолженности достигает 1,388 млрд руб. (эти средства, по данным «Ъ», были нужны для реализации контрактов). «Поскольку на предприятии введена процедура наблюдения, банк обязан принимать меры по включению своих требований в реестр кредиторов,— заявил «Ъ» вице-президент, директор департамента по работе с проблемными активами Сбербанка Максим Дегтярев.— Одновременно по данной задолженности банк инициировал процедуру взыскания в отношении иных активов этой группы компаний, не связанных с ОПК». Он добавил, что другие коммерческие активы группы (акционером которых является Умахан Умаханов), в отличие от оборонного завода, банк готов банкротить сам. Напомним, что ранее Сбербанк потребовал от ЗАО «Жуковка*****» — владельца торгового центра «Лабиринт» на Рублево-Успенском шоссе — погасить долг в размере 1,3 млрд руб. Сбербанк, как сообщал ранее «Ъ», пытается в суде признать банкротом заемщика, который может быть связан с семьей Умахана Умаханова (см. «Ъ» от 19 декабря 2016 года).

Источники «Ъ», близкие к госкорпорации, утверждают, что КЭМЗ готов взять на себя обязательства по производству оборудования для гидравлических систем, однако для этого потребуется внести изменения в контракт, поскольку исполнителем оборонзаказа в этой части является «ПЭМЗ-Спецмаш». «Дождемся решения судебных инстанций, а после будем думать, как исправить ситуацию, без «Ярсов» вооруженные силы не останутся»,— добавил топ-менеджер одного из отраслевых предприятий.